Ночь Пса - Страница 131

131

Тогда и я выложил свой аргумент. Точнее — свое кредо.

Нам не суждено знать, — сказал я ему, — погубит нас новое знание или не погубит. Но одно я знаю точно: нам не дано по своей воле отказаться от своего пути. И единственное, что может помочь нам устоять против бед, принесенных знанием, которого мы достигли — это новое знание, которого нам следует достичь как можно быстрее…

Потом нам нечего было уже сказать друг другу. Я отправился в свой блок и написал дополнение к нашему докладу — в конце концов, надо же было хоть как-то объяснить, почему один из двух его авторов отказался его подписывать. Я не стал, разумеется, вдаваться в те дебри философии, в которых увязли мы в своих ночных дискуссиях. Я коротко характеризовал Ганса, как принципиального противника дальнейшего развития отношений Федерации с Цивилизацией Чур, выразил предположение о том, что такая позиция может привести к неадекватным действиям уполномоченого Крюге в ходе текущего Контакта и к его общей необъективности в интерпретации имеющейся в нашем распоряжении информации и даже к ее прямому искажению…

Думаю, что я не покривил душой, хотя у тех, кто прочитал его, сложилась в отношении Ганса не совсем правильная иллюзия — к самим-то колонистам он отнюдь не был враждебен… В его к ним отношении было гораздо больше доброты и сострадания, чем в моем, например, отношении… В чисто эмоциональном плане ему понимание колонистов давалось неизмеримо лучше, чем мне.

Дальнейшее было вполне предсказуемо и не принесло никому ничего из того, что мы все ожидали. Ганса, не откладывая дела в долгий ящик, отозвали, и здесь, на Прерии, он занялся активной пропагандой против развития отношений с Цивилизацией Чур.

Некоторое время он был лидером этого движения, но потом в Метрополии у него нашлись такие талантливые и популярные последователи, что сам он просто зачах в их тени. Сейчас он возглавляет местного значения комитетик этого своего движения…

Я еще три года работал на Чуре. Подготовил еще несколько докладов — один секретнее другого — о возможностях использования результатов Тора в оборонных проектах Федерации. И вернулся в эти края — по состоянию здоровья. До самого того времени, когда разгорелась эта история cо шпионажем, я довольно активно консультировал подготовку новых кандидатур для работы на Чуре и вообще — привлекался к разработке разных тем, связанных с Чуром… Но то, что так развело наши с Гансом дорожки — работы Тора — больше никогда не всплывали на поверхность этих темных вод, что зовутся официальной политикой Федерации…

Сейчас я только посмеиваюсь, вспоминая наши споры там, в подземных бункерах сожженнной планеты. Мы-то воображали: что решаем мировые проблемы и что от нас и в самом деле что-то зависит… Нет, ей Богу, это — очень смешная тема: философы и бюрократы… Программа разработки гравитационного оружия не двигалась с места вовсе не из-за того, что к региональным парламентам и к резиденции Федерального Директората время от времени стекались жидкие ручейки демонстрантов с требованиями запретить исследования, опасные для мира и существования Человечества. Просто эту программу отторгала громада бюрократической машины: бюрократия Академии — из косности и непонимания, бюрократия военной машины — из страха перед неизбежной перетасовкой постов, бюрократия промышленности — из страха перед сменой привычных приоритетов… Но были и те, кто сделал ставку на перемены — и вот первые ласточки: Тор Толле приглашен в один из Миров Федерации — в тот, что поближе к Чуру и подальше от посторонних глаз… Для участия в научных штудиях… Верно, где-то не так пошли дела…

Но я — в те дальние годы — был нетерпелив. Не хотел дожидаться, пока новое победит старое в ходе естественного развития событий…

И Дьявол мне подкинул прекрасную возможность пришпорить клячу Истории — ко мне обратились за моими секретами некие анонимные покупатели… Сделано все было достаточно тонко: сначала просто приятное знакомство с приятными людьми издалека, изнывающими в нашем захолустье, потом — по счастливой возможности — приглашение прочитать курс лекций — перед избранной аудиторией — о цивилизации и культуре Чура. На основе рассекреченных материалов, разумеется…

Неожиданная, до смешного щедрая оплата этой безделицы… И предложение с лекциями этими совершить турне — тоже за головокружительно высокую плату. В поездке — интересные встречи, намеки на то, что вся эта таинственность, накрученная вокруг работ на Чуре — секрет Полишинеля. Намеки на знакомство с моими докладами. Лестная их оценка. Вполне оправданные сожаления о том, как меня недооценивает руководство Федерации…

Предложение консультировать престижный проект — без разглашения секретных данных, но с их учетом… Затем — очень аккуратно — демонстрация того, что состав преступления уже набрался: тут и факты и провокация и умелая подтасовка… И в финале — вербовка. И гоп-ля! — вы уже получаете зарплату за работу в бункерах Семи портов…

Не могу сказать, что я с самого начала раскусил эту игру. Но и наивным дурачком я отнюдь не был: для меня участие в этой игре было не только способом поправить свое материальное положение и потешить свое тщеславие — это был способ свести счеты с ненавистными тупицами из бесчисленных министерств и ведомств, готовыми похоронить важнейшее направление оборонных исследований в своей бумажной текучке. И способ расшевелить эту тупую, косную машину. Заставить ее работать, наконец, на благо людей. Да, это представлялось и представляется мне и сейчас неоспоримым благом — познание природы гравитации и овладение ее силами…

131