Ночь Пса - Страница 24

Киму потребовалось три или четыре секунды, чтобы справиться с приступом естественного удивления и сформулировать хоть сколько-нибудь содержательную реплику:

— Так или иначе, через час нам надо связно изложить господину министру план розыскных мероприятий и предложить нечто конкретное, а не просто постановку на уши всех органов правопорядка планеты…

Комиссар вразвалку, чуть косолапя, пересек кабинет, с жалостью заглянул в опустевшую кофейную чашку и снова устроился в своем кресле, воззрившись на Кима задумчиво, как на маслом написанный натюрморт.

— И что же вы намерены предпринять, господин Яснов? У вас есть — как это называют в книжках — рабочая гипотеза? Версия?

— Время версий, на мой взгляд, еще не наступило, — как можно мягче начал Ким.

«В чем-то большой ребенок», — вспомнил он слова министра.

— Но, судя по тому, насколько чисто выполнено похищение, мы имеем дело просто с неплохими профессионалами, которые прошли сквозь все э-э… защитные структуры здешнего государства, простите, как нож сквозь масло.

— Сравнение обидное, но точное, — заметил комиссар, вновь извлекая на свет божий недомученную сигарету.

Ким уже снова был близок к попытке узаконить курение в своем кабинете, но комиссар продолжил свое рассуждение:

— Характерно, что как нож не разрушает теплого масла, так же и эти, как вы говорите, профессионалы не нанесли среде, в которой поработали, особого вреда. Несколько угнанных машин — их уже все нашли — всякое мелкое хулиганство, но никаких трупов, никаких взрывов и пожаров… Вы правы во всем, кроме основной мысли, которая вас гипнотизирует — мысли о том, что похищение Толле — дело рук профессионалов. Все эти люди, которые проходят сейчас как главные свидетели всей этой глупости — и помощник секретаря Братов, и водила этот — Позняк, оба они и еще ряд людей должны были быть мертвы. Когда работают профессионалы, живых свидетелей не остается. Речь идет о военной физике — о-ла-ла! И ни одной жертвы за шесть часов… Не говорите мне о профессионалах.

«Вот так одни и те же факты приводят две разные головы к двум разным выводам», — с грустью умозаключил Ким. А вслух спросил:

— Так что, начнем расследование с любителей розыгрышей? Или просто дадим объявление в газету?

— Я намерен начать с того, чтобы по-человечески поговорить с этими двумя недотепами, которым похитители, прямо-таки, подарили жизнь. Если вы думаете, что госпрокурор и люди из комиссии двух министерств выжали из них все до капли, то вы глубоко заблуждаетесь. Не хочу даже тратить время на их писанину. У нас разные цели с господами министрами. Им нужны виноватые, а нам нужен Торвальд Толле. По возможности, живой…

Ким, уже на две трети пробежавший глазами имеющиеся в наличии материалы дела, не мог не признать, что его усатый напарник был недалек от истины. Он выпрямился в жестком кресле, всем свом видом приглашая Роше продолжить мысль.

— А дальше я бы предложил нам бежать по разным дорожкам, господин агент. Мы с вами — не обижайтесь — люди разных миров. Если бы я хоть на минуту допустил мысль о том, что на Прерии орудует банда шпионов галактического масштаба, я бы просто предоставил себя в ваше распоряжение. Я за свою жизнь засадил за решетку сотни три козлов, уклоняющихся от уплаты алиментов, и брачных аферистов, несколько дюжин фальшивых банкротов и просто кассиров, скрывшихся с выручкой, с десяток мерзавцев, которые грабили людей с оружием в руках и корчили из себя королей, примерно столько же похитителей людей и террористов, несколько очень изощренных умников, которые занимались шантажом на уровне правительства — с ними было тяжело. И всего двух сотрудников разведок Миров Федерации, которые нарушали законы — местные, планетарные и Федеральные. Оба были хорошо подготовлены и до предела циничны. Но сверхъестественных способностей не проявляли. Да — еще была пара маньяков. Настоящих убийц-садистов. Оба были дьявольски хитры, не спорю. Одного я взял живым и временами посещаю в клинике — приходится то тот эпизод дорасследовать, то этот. Второго убили у меня на глазах. И меня самого убили бы, пикни я только слово в его защиту. Толпа — это страшная машина, вы это знаете… Карманников и пьяных буянов я не считал. Давно ими не занимаюсь. Вот такая вот статистика. Мой мир — это люди в кафе, что подешевле, люди в конторах и лавочках, люди в больших магазинах, люди в поездах и самолетах, люди в терминалах. Почти все — здешние. Вот по этой дорожке я и пойду. Точнее побегу — нам уже придали необходимое, гм, ускорение. Я не знаю ваших методов. Говорят о вас неплохо. Только считают, извините за откровенность, большим занудой. Завидую — мне всегда не хватало этого качества. Двигайтесь по своей траектории. И будем держать друг друга в курсе, по возможности, не через эфир. Если мой нюх меня не обманывает, наши дорожки быстро встретятся. Один чех написал, что одно и то же дело, буде оно расследовано специалистом по шпионажу в высшем обществе и рядовым околоточным, приведет в первом случае к заговору сиятельных персон и к роковым страстям аристократов, а во втором — к кухонному преступлению, совершенному нечистой на руку прислугой. Но это было давно, а чех тот был литератором, не следователем. Я его ценю, но только не за такие вот умозаключения. Истина, видите-ли, одна, а вот путей к ней много: у каждого — свой.

«Комиссара заносит в философию, — подумал Ким. — Только, сдается мне, что это не банальное последствие длительного влияния белого вина на мозги, а вежливая форма предложения залетному спецу не путаться под ногами у обременненых опытом знатоков местной жизни. Обидно, но справедливо. Не будем морочить друг другу головы…»