Ночь Пса - Страница 35

— Очень хорошо. Значит, дай Мепис… топ… пелю большое количество лимонов. Только не таких, которыми угощают. Таких не надо… У вас все очень запутано…

— Очень, — согласился Рамон.

Отпустил глушилку и продолжил — в трубку:

— Слушай, я думаю — не надо крови… Просто передай Фюнфу, что Рамон заплатит вдвое против господ акцизных — и все…

— Лады, — с некоторым разочарованием вздохнул Кукиш. — Значит так: запускаю к Мепистоппелю нашу рыбку…

Рыбка облегченно вздохнула.

Тот — напротив — снова положил наушник на стол.

— Не надо запускать рыбку, — сказал он Рамону. — Не надо много свидетелей.

Рамон потер лоб.

— Не надо… — сказал он Кукишу. — Не надо большого количества свидетелей… Тьфу…

— Как? — переспросил Кукиш. — Каких свидетелей?

Рамон вздохнул.

— Лишних. Я говорю — лишних свидетелей не нужно… Ты сам только что говорил, что можешь брать эту компанию тепленькими. Сам с ними и поговоришь… Без посыльных рыбок.

Лик Кукиша омрачился. Но голос не дрогнул.

— Без проблем. Ну, рыбку тогда — что? Рыбку тогда прикопаем. В лесополосе…

Гонсало дернулся и раскусил капсулу. Наугад.

— Шеф, — прервал Кукиша один из подручных, — у вас клюет…

Он кивнул на почти невидимый во мраке поплавок.

— Ишак, — сухо заметил Фигман. — Это я не вам, шеф…

Он придавил глушилку.

— Там наживки — никакой, дубина!..

Рамон задумчивым взглядом провожал к потолку еще одно невесомое колечко легчайшего табачного дыма. Он не спешил с санкцией на захоронение адвоката Гопника в пригородном лесонасаждении. Как всякий опытный руководитель он избегал принимать решения, ведущие к необратимым результатам.

— Все равно — клюет… — настаивала на своем упрямая шестерка.

И впрямь: поплавок демонстрировал все признаки наличия клева.

Все уставились на него как загипнотизированные.

Адвокат Гопник с облегчением прислушивался к тому, как по его телу разливается неприятное, покалывающее тепло. Он раскусил ТУ капсулу.

— Здесь раньше корейцы карпа разводили… — задумчиво заметил второй из подручных. — Глупая, между прочим, рыба… Пузырь ставлю…

— Решай сам… — определил Рамон свой вердикт.

Запоздав на две-три десятых секунды.

Не дожидаясь, пока ее прикопают в лесополосе, рыбка резко — и совершенно неожиданно — сиганула головой вниз — под мостки, солидно обдав брызгами всех присутствующих.

— Стрелять? — осведомилась первая шестерка, утираясь и держа пушку на готове.

— Нет, зараза — глаза таращить!!! — заорал Кукиш, всаживая в потревоженную воду заряд за зарядом из своего армейского бластера.

Проклятое оружие, к сожалению, работало почти бесшумно и не давало никакой психологической разрядки. Только вода вскипала там, куда ударял заряд — громадными пузырями — да выброшенный из них пар туманом стлался по-над темной гладью.

Вся компания сосредоточенно расстреливала поверхность Ближнего минуты три-четыре, и всю дорогу Рамон интересовался по блоку: что там у них происходит. Потом Кукиш махнул стволом самому мрачному из своих ассистентов и тот полез под мостки причала. Долго там сопел, светил фонариком и матерился. Кукиш, тем временем, приглушенно объяснялся по блоку с шефом, используя по инструкции иносказания — код кодом, а все-ж береженого Бог бережет… Ясности выдаваемому им тексту это не прибавляло.

— Парень, кажется, вконец спятил, — сказал в пространство Рамон и, морщась, положил трубку на стол. — Но так или иначе, Гопника они, видимо, только что угрохали. При попытке…

Сидевшему напротив это было совершенно безразлично.

Первая шестерка озабоченно наклонилась над темной водой.

— Во, какая херня вышла… — задумчиво сказал мордоворот. — Кажется, и впрямь, утоп…

Кукиш зло рванул из настила удилище. Здоровенная рыбина описала в ночном воздухе широкую дугу, грянулась в пучину вод и там исчезла.

— Сорвалось… — констатировал положение дел мрачный «водолаз».

Небо прорезала ослепительная молния и на землю Прерии обрушился дождь.

Короткая гроза уже сходила на нет, когда запыхавшийся и мокрый Тони подоспел к «Фольксвагену» в котором, приняв максимально скептический вид, его поджидал Адельберто Фюнф. «Фольксваген» был припаркован в заброшенном дворике полуобитаемого и давно намеченного под снос квартала.

— Контрольное время кончилось, — доложил Счастливчик, — и в контрольном месте Гонсало не появился…

— Значит, ложимся на дно, — сухо распорядился Адельберто.

— Ключи от «Проката» у тебя? — деловито спросил Тони, хлопая себя по карманам.

— У меня, — пожал плечами Мепистоппель. — На кой черт они тебе сдались? Там нам сейчас и носу показывать не стоит…

— Понимаешь… — Тони смущенно почесал в затылке. — Кисет у меня там остался. А в кисете — Трубочник…

— Совсем ты рехнулся с этими бабушкиными сказками! — фыркнул себе под нос Адельберто.

Однако ключи все-таки кинул на сиденье. Суеверия своего партнера он таки уважал.

— Если завалишься, я тебя, дурака, вытягивать не стану… — сварливо предупредил он.

И, подумав, добавил:

— Напрасно мы его одного оставили… Хоть и под замком, а все же…

— Бинки его держит под контролем не хуже, чем мы оба вместе взятые… — скорее предположил, чем уверенно заявил Счастливчик.

— Знаешь, — тоскливо глядя в пространство, продолжал Адельберто, — мне кажется, что он — наш гость — напрочь не представляет себе своего положения… Он и в самом деле воображает, что он у нас в гостях… И потом… Не обижайся, Тони, но у меня такое впечатление, что… Что Бинки на него как-то не так реагирует… Это аномалия какая-то… Я имею ввиду этого чудака… У него, вроде, что-то вроде общего языка с собаками…