Ночь Пса - Страница 137

137

Мепистоппель увлек Тора за собой по низкому коридорчику. Невидимая автоматика включала в нем свет, освещая секцию за секцией…

— Иди за мной, — махнул рукой Адельберто насторожившемуся Гостю. — Тут у меня неплохая заначка на камбузе. Я так здесь все называю — по-морскому… Есть чем расслабиться и чем закусить. Консервы, правда, все же помоложе будут, чем эта старая жестянка, на которой мы сюда приплыли… Я думаю, Господь позволит нам немного сбросить напряг. Мы с тобой, Торри, и так натерпелись за последние сутки…

Господь, однако, придерживался совсем другого мнения. Свет в камбузе загораться сам собой не пожелал, а когда Адельберто принялся нащупывать сенсор осветителя, кисть его перехватила быстрая и твердая рука.

— Здравствуй, Мепистоппель… — сказал кто-то из темноты.

Тот, естественно, нечеловечески заорал, рванулся в проход, чуть не напоровшись на меч Гостя, и упал. Но Тор вовремя убрал оружие и отступил на шаг. Свет упал на лицо говорившего.

— Так и знал, — произнес Адельберто, поднимаясь на ноги. — Так и знал, что ты смоешься с проклятых плантаций и припрешься в эту нору…

Человек, улыбаясь, смотрел мимо него.

— Здравствуй, Тор, — сказал он. — Поосторожнее с твоей кочергой… Никак не ожидал, что мы встретимся вот так…

— Я тоже этого не ожидал, Пер… — признался Толле.

Должно быть, в подземном доке «Шести Портов» в былые времена дежурил немалый контингент охраны. По крайней мере, кухонный блок охранного сектора, в котором Адельберто принимал своих несколько необычных гостей, был просторен и основательно обеспечен необходимой утварью, машинерией, запасом продовольствия и выпивки. Мепистоппель бросил на стол упаковки с разогретой в микроволновке снедью, молча, устало проковылял к бесшумно вибрирующей махине рефрижератора и, поколдовав немного, отворил тяжелую дверцу.

Некоторое время он созерцал открывшуюся его взору галерею разной степени початых емкостей со спиртным.

— За такую встречу нельзя не всосать по маленькой… За здоровье тех, кто вернулся, и тех, кто оставался, — задумчиво определил он суть дела (как она ему представлялась теперь). — Бога ради, спрячь свою кошмарную железку, Тор…

Он извлек на свет божий пару на удивление чистых стаканов и начал разливать скотч. Виски, кажется, и впрямь было настоящим — из Метрополии, но Толле не спешил вернуть свой меч в ножны.

— Ты бы на часок позабыл про свои мутации, Тор, и употребил бы спиртное по назначению, — посоветовал Мепистоппель. — Расслабиться тебе не помешает… Я, признаться, труса отпраздновал, когда чужих в норе почувствовал…

— Я не буду расслабляться, Нос Коромыслом, — вздохнул Гость. — Еще ничего не началось и не кончилось…

— Типун тебе на язык! — от души пожелал ему Адельберто и опрокинул его виски.

Пер тоже не спешил принять протянутую ему заздравную чашу.

— Ты уверен, что стоит так уж радоваться этой нашей встрече, Фюнф? — спросил он, наклонив голову набок и заглядывая в глаза Мепистоппеля. Они немедленно спрятались в зарослях насупленных бровей.

— Мне тебя бояться нечего, Швед, — фыркнул Адельберто раздраженно и чуть обиженно. — Я тебя никому не сдавал. Нору, как видишь, сохранил в целости, а что гостей сюда привел, так извини — не легавых как-никак. А ты сразу на пушку меня брать начинаешь. Это дурной тон, Швед… Тем более после стольких лет…

— Верно, — согласился Пер. — Ты легавых сюда не приводил. Их привел я.

— Сообщение от Гостева. — Каспер протянул трубку блока связи перед собой — с некоторой неопределенностью: то ли Роше, то ли Киму. — Госпожа Чанг отказалась от дальнейшей охраны и…

Комиссар и Агент выразительно посмотрели друг на друга. Потом Роше сделал жест, означающий нечто вроде «вот только этого нам и не хватало…», и поднял руку, призывая всех обратиться в слух.

Снова отчаянный вой огласил Ржавую Пойму.

Но Харр уже не слышал этого воя. Траншея, сначала еле намеченная, а потом укрытая зарослями черного кустарника и утонувшая в зыбком тумане, превратилась в глубокий, в два человеческих роста, замаскированный ров с надежно — на века — укрепленными стенами. Здесь он отыскан то, что так долго и тщательно втолковывал ему друг Подопечного. Нашел не столько благодаря этим косноязычным объяснениям, сколько по его же, этого туземца, следу. Перед Харром был заложенный железобетонными плитами-решетками канал, очень похожий на обычное цементированное русло ливневого стока. Но, пробравшись по нему вглубь — тут даже людям приходилось идти по колено в воде, — в зловонном сумраке можно было найти каменными грибами торчавшие из гнилой жижи жерла колодцев, ведущих в подземную сеть туннелей. Сюда с поверхности не проникал ни один звук.

Подземелье жило своей жизнью — жизнью диковинных, медленно умирающих механизмов, диковинных тварей, поселившихся тут, пугливых и опасных, а иногда просто безразличных всему человеческому… Здесь было много опасных ловушек Опасных, но примитивно задуманных и основательно состарившихся. Людям, которые сооружали эту защитную систему, было далеко до Оружейников Чура Хотя что-то во всем этом полуразрушенном, пропахшем злым, ржавеющим металлом мире тронуло его. Это было словно оттуда — из Мира, пронизанного ненавистью, страхом, отчаянием. Из Мира Без Надежды Из Мира его детства.

Но сейчас было не до сантиментов. Не примитивные, легко угадываемые ловушки насторожили Харра и не беспокойство за неумелого, как ребенок, друга Подопечного. Нет! Сначала он не понял, в чем дело, но теперь сообразил: в лабиринте ощущался след замаскированного запаха. Только что здесь прошли те, кто умел делать такое… И Харр очень хорошо знал, кто это умеет… Еще здесь провели людей — чужих, не своих. И тоже попытались замаскировать след. Но это не очень получилось. Они пахли оружием, злобой, страхом, эти люди, которых провели здесь. Но те, кто провел их, людьми не были… И еще один след петлял здесь — трусливый, замирающий и топчущийся у каждого перекрестка. След человека, который не хотел идти сюда, но тоже прошел этой дорогой. Впрочем, на людей не стоило обращать внимания. По-настоящему были страшны не они! Шерсть поднялась на загривке Харра. Нервы словно слились с мышцами и сжавшимся комком внутренностей. И по нервам этим, откуда-то из глубины мозга, прокатился приказ, который для механизмов, сделанных людьми, звучал коротко и понятно: «Форсаж!!!»

137